Как объяснить выросшему в тюрьме, что такое свобода? Как научить плавать человека в пустыне? Как сказать о том, что,
4000
по сути, противоположно словам? Скажу честно, я не знаю. Язык притч и иносказаний уводит в дебри домыслов и бесконечных поисков несуществующих скрытых смыслов. Сухой рационально-технологический язык создает иллюзию понимания, только удаляющую от непосредственного переживания. Выхода нет. Либо ты думаешь, что понимаешь, либо ты думаешь, что не понимаешь. Но как научиться не «думать, что…»? Ты тупо меряешь шагами клетку собственного зоопарка и с обреченным безразличием кормишься несвежими подачками, в мнимой борьбе за которые неистово убиваешь время…
Как объяснить выросшему в тюрьме, что такое свобода? Как научить плавать человека в пустыне? Как сказать о том, что, по сути, противоположно словам? Скажу честно, я не знаю. Язык притч и иносказаний уводит в дебри домыслов и бесконечных поисков несуществующих скрытых смыслов. Сухой рационально-технологический язык создает иллюзию понимания, только удаляющую от непосредственного переживания. Выхода нет. Либо ты думаешь, что понимаешь, либо ты думаешь, что не понимаешь. Но как научиться не «думать, что…»? Ты тупо меряешь шагами клетку собственного зоопарка и с обреченным безразличием кормишься несвежими подачками, в мнимой борьбе за которые неистово убиваешь время. Возможно, в тебе еще теплится генетическая память о чем-то невыразимо настоящем, но гарантированная жратва несколько раз в день благополучно разлагает эту память на кисло-зловонные эзотерические отбросы. Ты не можешь признаться в своих чувствах, не обслюнявив их приторными фантазиями о прошлых жизнях, хотя, если они и были, в них ты все также тупо ходил из угла в угол, топча экскременты самообмана. Ты не хочешь признавать, что ты – это мясо, кости, кишки и прочие нелицеприятные с твоей точки зрения вещи. И даже если ты это принимаешь, то тут же начинаешь писать их с большой буквы, поклоняясь каждому новому прыщику и каждой козявке, заботливо вытащенной из носа. И некому крикнуть тебе в ухо, что все это одна и та же попытка хоть чем-то себя занять в ограниченном пространстве внутренней тюрьмы.
Ты не хочешь брать на себя ответственность за очередную бестолковую секунду своей жизни. Ты услышал про карму и говоришь, что причина этой бестолковой секунды в предыдущей бестолковой секунде, в которой ты ссылался на еще одну секунду раннее и так далее. И в то же время ты не хочешь полностью отказаться от ответственности и признать, что на сто процентов представляешь собой запрограммированного зомби, у которого свободы выбора на порядок меньше, чем у трамвая, а точнее, что ее вообще нет. Вместо того чтобы жить, ты упоительно торгуешься с дьяволом за собственную душу, пытаясь выторговать у него ее для того, чтобы потом ему же и продать. Каждую секунду ты подписываешь договор, в котором ты обмениваешь самого себя на резиновую куклу самого себя, чтобы было с кем коротать вечность в пустоте. Каждая твоя мысль скована страхом прогадать, продешевить, потерять то, что ты с таким трудом выцыганил у самого себя. Ты жаждешь бессмертия только лишь для того, чтобы все это продолжалось вечно.
Ты грезишь о пробуждении, но это лишь делает твой сон еще слаще. Ты окружаешь себя приятной атмосферой, психологическим комфортом, единомышленниками, любимыми делами, интересными хобби и всем прочим, что призвано оберегать твой сон от потрясений. В твоем сне нет ничего, что вытолкнуло бы тебя из него. Ты избегаешь диссонанса, избегаешь дискомфорта. Ты не можешь иначе, ведь если вдруг случится пробуждение, то сон прекратится. И ты прекратишься вместе с ним, потому что на самом деле ты не спишь, а только снишься. Ты собираешь вокруг себя таких же призраков, и авторитетно заявляешь, что правильное питание поможет им проснуться, как будто бы сон про рисовую кашу с зеленым чаем более реален, чем сон про бутылку пива с гамбургером. Ты никак не хочешь признать, что, что бы ты ни делал, ты никогда от этого не проснешься, потому что проснуться может только тот, кто спит, а не тот, кто снится. Но когда ты об этом слышишь, ты протестуешь, ты не хочешь впадать в крайности и говоришь, что не такой уж это и сон. Тогда о каком пробуждении идет речь?
Ты слышал про срединный путь, но понял это, как компромисс между благостной формой и гнилым содержанием. Ты слышал про свободу от страстей, но воспринял ее как оправдание собственному цинизму. Свою похоть ты заботливо завернул в загадочную упаковку тантры. Делая одолжение, о котором тебя не просили, ты посылаешь свою кастрированную любовь всем живым существам, в то же время отравляешь стерильным занудством жизнь своим близким. Ты ненавидишь простых смертных за то, что внешне они выглядят так же, как ты выглядишь изнутри. Ты прикидываешься, что это разные вещи – их привязанность к дорогим машинам и одежде из бутиков и твоя привязанность к тем цацкам, которыми ты обвешан с ног до головы. Ты делаешь вид, что надпись «динамо» на футболке орущего болельщика чем-то отличается от символа «ом» на твоей. Ты презираешь политиков с их оголтелой грызней за власть, хотя сам регулярно перед сном предаешься фантазиям о тайном мировом господстве и скрытых манипуляциях реальностью. Но даже если ты выбросишь свой «ом», снимешь с себя побрякушки, и перед сном вместо фантазий будешь заниматься здоровым сексом с кем-то, кому ты еще не окончательно опротивел, все равно это ровным счетом ничего не изменит, и ни на миллиметр не приоткроет двери твоей внутренней тюрьмы.
Ты жаждешь просветления, но когда ты слышишь, что для этого нужно оставить привязанности, ты прикидываешься, что говорят не с тобой. И даже если ты делаешь попытку в этом направлении, то только лишь причиняешь боль тем, кому ты небезразличен, и кто уже давно безразличен тебе, ни на йоту не становясь при этом свободнее.
Но иногда в твоей жизни случаются редкие минуты сомнений относительно кажущегося благополучия твоего духовного пути. И тогда ты в панике открываешь книги и эзотерические журналы, едешь на семинары и посещаешь учителей в надежде, что они успокоят тебя, подкрепят твою веру и одарят еще одним изощренным способом убиения времени. Ты возвращаешься окрыленный, и с новой энергией продолжаешь свое неистовое движение по кругу, варение в собственном соку.
И самое главное, что никто и никогда не скажет тебе, что со всем этим делать, до тех пор, пока в один прекрасный момент, ощутив невыносимый груз собственного безумия ты не ужаснешься всему тому, что наваливается на тебя каждую секунду твоей бессмысленной жизни, которая с легкостью поместилась бы в спичечную коробку, и не решишь больше никогда и ни в чем себя не обманывать. Только тогда, когда ты искренне примешь весь этот кошмар, примешь безрезультатность всех попыток, примешь все то, что есть и так, как оно есть, только тогда, может быть, волна отчаяния вытолкнет тебя из сна и ты проснешься в холодном поту и последней твоей мыслью будет пара нецензурных слов, в том смысле, что «это ж надо было такому присниться…».
Источник:
Денис Зикеев
YOГА